(no subject)

[margelaene]

Дорога на Перчем плавно карабкается вверх, обнимая встречные холмы. Запряжённый в повозку ослик ступает по скудной траве почти бесшумно, только поскрипывают колёса, да изредка раздаётся писк вспугнутой кавалькадой полёвки.

- Энзо, а ты в Генуе большой маяк видел?
- Ла Лантерна? Конечно, видел.
- Это правда, что его отовсюду в городе видно?
- Скажешь тоже… конечно, нет. Город на холмах, из низины даже моря не увидеть.
- А красивый этот маяк?
Энзо некоторое время молчит, вызывая в памяти узкую белую башню, кинжалом рассекающую линию побережья.
- Красивый? Наверное, да…
- Наверное? - хохочет Марио. - Ты что же, не знаешь, красивый он или нет? А говоришь, что видел…
- Видел, - кивает Энзо. – А вот ты мне скажи, консульский замок – он красивый?
- Ну… - наступает черёд Марио задуматься. – Я не знаю. Я к нему привык…
- Вот и я так же, - вздыхает генуэзец, - видел маяк каждый день, и не задумывался, какой он. Привык. А теперь думаю – очень красивый. Белый. Высокий.
Марио понимающе кивает.
- У нас тут нет маяка, - с сожалением вздыхает он. - Крепость и так издалека видно, а к пристани подойти просто: рифов нет, и эти... глубины, говорят, хорошие. От самого берега дно сразу круто вглубь уходит, для кораблей безопасно. Знаешь, рядом с пристанью есть пещера, куда целый корабль может зайти!
- Пещера?
- Её ни с берега, ни с воды не видно. Только место знать нужно, и вообще – туда легче с воды вплавь добраться, а с берега – опасно, узкой тропкой, сыпунцом.
- Не знал…
- Будет время – я покажу! – загорается Марио.
Энзо согласно кивает и по-кошачьи жмурится на полуденное солнце. Если неплотно прищурить глаза, перед ресницами начинают плясать солнечные лучи, изящные и яркие, похожие на те клинки, что куёт мастер Николо.
- Марио…
- М?
- А до господина Кристо здесь другой консул был?
- Был конечно! Только господин ди Негро здесь дольше всех, три года уже. А раньше каждый год из Генуи нового консула присылали. Я помню – господин Джустиниани, господин ди Санто, господин ди Борляска… больше не помню, мал ещё был. В крепости есть камни с их именами. Помнишь, я тебе показывал?
Энзо кивает. Ни одна башня крепости не обходится без этих белых каменных табличек. На каждой – личный родовой герб и имя очередного консула, и короткий рассказ о том, что этот консул сделал для Солдайи. Кто-то возвёл башню, кто-то продолжил крепостную стену… Консулы на тех табличках именуются – «отличный», «великолепный», «достопочтенный». Есть таблички новые, есть и совсем старые, с отколовшимися краями, заботливо замазанными белой штукатуркой, секрет которой генуэзцы позаимствовали в Венеции.
- «…1389 года, девятого дня июля, во время управления отличного и могущественного мужа Батиста ди Зоали, прежде Андоло, достопочтенного консула Солдайи, Богу благодарение», - по памяти цитирует Энзо надпись над главными крепостными воротами. – А табличка господина Кристо, она на какой башне?
- Её нет.
- Как нет? Совсем?
- Угу.
- Почему? Нынешний консул что же, ничего не сделал для города?
- Ну что ты! – Марио возмущённо оборачивается к приятелю. – А пристань? А водопровод в ремесленный квартал?! До господина ди Негро у нас водопровод совсем худой был, вода пополам с илом шла, приходилось её долго отстаивать, и всё равно болотом пахла. Нобилям – им что… У них в домах свой водопровод, из хранилища, чистый. А нам, простецам – беда, - Марио явно повторяет услышанную от кого-то из взрослых фразу. - Консул, как прибыл, перво-наперво распорядился нобилям деньги собрать на то, чтобы найти, где худой участок, и переделать.
- И нобили согласились?
- А куда им деваться? Консул же! Попечительский совет вначале вроде бы возражал, но потом согласился. Вобщем, за месяц всё сделали.
- Что, целый месяц чинили? – изумляется Энзо.
- Чинили быстро, дольше искали. Вода-то у нас издалека идёт, аж с самого Перчема. Там есть источники…
- А как же та речка, что в крепости?
- Ручеёк! – презрительно морщится юный солдайец. – Этой воды даже на стирку женщинам не всегда хватает. С водой здесь тяжело, вот и вели её в город издалека. Две ветки – одна в цистерны, другая – в кварталы.
- Цистерны? Это те, что на площади? Они для нобилей?
- Ну, на самом деле – на случай осады. А пока мир – нобили пользуются, угу. В консульский замок из водохранилища вода сама по трубам поднимается! У нас знаешь, какие тут мастера! – Марио хвастается так, словно сам строил замечательный водопровод. – Только вот до ремесленного квартала руки всё не доходили. Пока господин ди Негро не приехал…
- А таблички нет.
- Нет. Он сам и запретил, когда попечители хотели распорядиться её сделать. Говорит, консульское дело – не имя своё на табличках царапать, а делами города заниматься. И попечителям то же самое посоветовал. Попечитель Симон тогда обиделся. А мой отец сказал, что ди Негро – молодец! Не чета предыдущим.
Солнечные лучи по-прежнему напоминают Энзо узкие сияющие лезвия. Одинокая суматошная чайка выписывает круги в небесной пустоте. Что выманило её так далеко от моря?
- А твой отец предыдущим консулам тоже клинки в подарок ковал?
- Нет, что ты! Только господину Кристо. Потому что он – лучший!

Очередной поворот тропы открыл путникам небольшую яйлу, упирающуюся в крутой горный склон. Каменный взлобок закрывала густая полоса низкорослых падубов, ещё не тронутых осенней желтизной. Под защитой скалы уютно расположились миниатюрные глинобитные строения – отшельничьи кельи. Высота глиняных стен была совсем небольшой – практически это были землянки, лишь наполовину возвышавшиеся над землёй.
Марио повернулся к Энзо, прижал палец к губам:
- Тсс! Отшельники, наверное, молятся. Видишь – никого нет, все в своих кельях. Мешать нельзя, придётся ждать.
- Подождём, - согласился генуэзец, усаживаясь рядом с приятелем на нагретый солнцем камень и с удовольствием вытягивая ноги.

Upd Да, кстати. Кому лень по тэгам да по частям из ЖЖ выкапывать - вот тут вся история с самого начала. Слегка отредактированная уже.